Мой очередной страшный сон.Около тысячи человек согнали в странное место – смесь заброшенной фабрики и бункеров. Согали – и заперли. Некоторые смельаки сразу же полезли искать выходы – их расстреляли. Потом пошел дождь. Через какое-то время, люди, которые не спрятались от этого дождя, начали сначала пухнуть, как утопленнеки, а потом резко, в сопровождении пронзительного крика, вся их кожа покрывалась струпьями и становилась как будто обгорелой. Они падали замертво. Когда закончился дождь – люди стали выходить из под навесов, подходить к трупам. Они выглядели, как будто их сначала сожгли, потом утопили, и при чем сделали это уже черезвычайно давно, и они начали разлагаться.
Начинается паника. Но через какое-то время люди разбиваются на группы и разбредаются кто куда.я сначала иду с какой-то семьей. При чем семья довольно большая. Мы бредем, и вдруг, находим поразительной красоты место. Сад, окруженный белыми цветущими деревьями, с которых осыпаются лепестки цветов. Неописуемо красиво. А по середине всего этого великолепия – бывший бассейн. Я говорю: Не хорошо это, надо уходить. И пячусб назад. А глава семьи заявляет что все в порядке, такое красивое место не может быть плохим. Дети бегают, резвятся, смеются. Старики садятся под деревьями и отдыхают, муж обнимает свою жену. И вдруг бассейн начинает заполнятся водой, и в какой то момент она хлынула из него волной.и прокатилась по ногам всех присутствующих. До меня достала буквально капелька, и я бросилась бежать. Я бегу, и вижу, как некоторые люди просто пьют из луж и умирают там же. Дети жмутся по углам. Прибегаю в какое-то здание, где сидит довольно много народу. Слышу как кто-то говорит «смерть наступает или мгновенно или вполть до 17 с половиной суток». Все это время я точно знаю о местонахождении комнаты, в которой я когда то жила, и знаю, что там есть пол бутылки чистой воды. Я пробираюсь вглубь и наверх и нахожу там наших. Коля сидит и успокаивает девчонок: Женю и Катю, Тусклый стоит в дверях, Ваня с Аней обнявшись стоят чудь подальше и нервно курят. Я трогаю Тусклого за плечо, он вздрагивает, оборачивается, и я вижу что у него абсолютно красные белки глаз, водянистая, сероголубая радужка, и почти не видно зрачка. Присмотревшись, понимаю что у всех так. Смотрю в осколок зеркала – у меня тоже. Рассказываю ребятам что я видела. Описываю комнату, которую надо найти. Коля странно улыбается, и говорит, что она дальше по коридору. Только я разворачиваюсь чтобы пойти туда, как он добавляет «БЫЛА» и истерично хихикает. Я спрашиваю: «что значит – была?». Тусклый отводит меня в сторону и говорит:
-Там Лешка-Панк нашел воду в биддоне, чистую наверное.Начал ее пить, и тут туда ворвались одни из тех, кто был уже сильно заражен. Кто-то пустил слух, что чистая воа может вылечить. Они почти на куски разорвали Леху, а вода, в итоге разлилась. А потом комната провалилась, и теперь там огромная яма..
Я сползаю по стенке, по щекам льются слезы. Тусклый садится рядом и смотрит куда то в пространство. У меня начинается истерика.
-За что? Почему мы сюда попали? Что м ытакого плохого сделали... – подхожу к окну и вижу тот сад, как в бассейн заползают какие то люди и пьют воду. И умирают. И это происходит везде.
Подхожу обратно к Тусклому и говорю – идем сексом заниматься. Он смотрит на меня как на кретинку, и говорит что я с ума сошла. И уходит. А через какое-то время возвращается, берет меня за руку и уводит куда то. Говорит «правильно, а что еще остается». И я знаю, что он о Наташке думает. И он знает, что я знаю. Но мы идем, и приходим в какуюто комнату, валимся на диван, и с остервенением начинаем срывать одежду друг с друга и «целоваться». Зубами, до крови. Но на каком то моменте срывания одежды, меня замыкает, я падаю на него и начинаю плакать, а он гладит меня по волосам, обнимает и успокаивает. И я засыпаю. Где-то на задворках сознания проносится мысль, что больше не проснусь..
Через какое-то время, оцепление с территории снимают. Появляется какой-то генерал, который лапочет, что он не хотел чтобы так далеко зашло и пускает себе пулю в лоб. Всем, кого еще модно спасти, дают чистую воду – остальных отстреливают. И выпускают. Нас выпустили, и мы все выходим куда-то, и оказываемся на триничае. Люди расхоятся кто-куда. мы все идем к мне домой. Приходим – и я вижу сестру, которая копается в груде учебников. На дворе ночь, а мама почему то на работе. Я укладываю ребят спать. А потом, вдруг, смотр на часы, а на них три часа дня. И я никак не могу понять, почему в три часа дня – ночь...